Село находится в юго-западной части Пермского края, вблизи истока реки Нюрты, на расстоянии примерно 23 км к западу-северо-западу от Очера. Село расположено на горе. С востока на запад проходит главная улица, она и стала базарной площадью. С северной стороны к лесу подступает Строгановский лес и уходит до железной дороги. До 2019 г. село Токари входило в состав ныне упразднённого Кипринского сельского поселения.
Село Токари основано в конце XVII века, по одной версии Московскими стрельцами, бежавшими в Уральские леса от гнева Петра великого, по другой – староверами раскольниками. Первые жители села имели самодельные токарные станки, отсюда произошло название села, а впоследствии родословная фамилия Токаревы.
По общепринятой версии, название Токари объясняется тем, что первые жители починка (деревни) имели деревянный токарный станок. Варианты происхождения фамилии Токарев: 1. Это профессиональная фамилия, только не от современного понятия термина токарь. В старину, в деревнях существовали точильщики, токари, которые или точили ножи, косы и другой инструмент, или вытачивали деревянную посуду. В словаре Даля есть фраза «Весь Семеновский уезд токарничает, точит деревянную посуду». 2. Это «Птичья» фамилии: тока́рь, току́й – народное название тетерева. Или от прозвища (или имени) Тока́рь, в значении краснобай, говорун, балагур, самозабвенный рассказчик.
На карте Плана Генерального межевания Оханского уезда Пермской губернии 1780-1790 гг. отмечено два починка с названием «Токарев». Один из них – будущее село Токаринское, Токари; второй имел ещё одно название – поч. Родин. В 1850-е гг. д. Токари входила в состав Кленовской волости Оханского уезда, во второй половине XIX века – начале XX века – в составе Сосновской волости.
В Списке населенных мест Пермской губернии 1869 года населенный пункт указывается как село Токаринское (Токари) на речках Нурте и Кену, насчитывается 18 дворов, 118 жителей (50 мужчин, 68 женщин). В селе уже имелась православная часовня. В документах конца XIX века село Токаринское ещё называют – Токаревское. Возможно, что ударение в названии села отличалось от привычного нам: ТокАринское, ТокарЕвское.
По сведениям 1904 года в селе насчитывалось 50 дворов, из них 2 двора не приписаны к сельскому обществу. Проживало 203 жителя (103 мужчины, 100 женщин), их них 11 (5 мужчин и 6 женщин) не приписаны к сельскому обществу. В указанное время село являлось центром Токаринской волости, в состав которой входило 34 населенных пункта. Токаринская волость делилась на 3 сельских общества: Токаринское, Карнауховское, Родинское. Всего в волости проживало 2778 жителей (1357 мужчин и 1421 женщина), 652 двора. В Токаринское общество входило 10 населенных пунктов, 199 дворов, 722 жителя (351 мужчина, 371 женщина). На территории волости проживали бывшие государственные крестьяне. Токаринская волость не входила в состав Очёрского округа графов Строгановых.
В начале XX века в Токарях имелась частная паровая мельница, телефон.
По данным Всесоюзной переписи населения 1926 года в селе Токари (Токаринском) – центре Токаринского сельсовета – 229 жителей (99 мужчин, 130 женщин), 67 хозяйств. В состав сельсовета входило 37 населенных пунктов, 761 хозяйство, 3244 жителя (1478 мужчин, 1766 женщин).
Накануне Великой Отечественной войны в селе проживало 153 человека, село являлось центром колхоза «Восход». 1962 год – 206 жителей, 1999 год – 240 жителей.
Из воспоминаний Р. А. Шардакова, хранящихся в библиотеке с. Токари
«Пахотной земли было мало, поэтому люди занимались всяким ремеслом, охотой, разводили скот, птицу и занимались торговлей. Особенно торговля ожила в конце 19-го столетия, когда рядом, всего в3 кмот села прошла железная дорога с Москвы на Урал и дальше. После того, как рядом прошла железная дорога, торговцы начали быстро строить дома и лавки вокруг нашей базарной улицы, вернее по бокам её, а строили так: ставили двухэтажный дом, наверху жили сами, а внизу была лавка. Каждую субботу люди с окрестных деревень и даже из других уездов ехали на базар в Токари. Старики часто говорили, что мол зимой можно всю неделю разъезжать по округе и каждый день в каком либо населенном пункте обязательно был базар. У нас в Токарях базары были большие, этому еще сопутствовало служение в церкви, так как все жители деревень и починков считали, что не помолиться в церкви – это большой грех, так как все были верующие.
На базаре продавалось все, чем были богаты деревни и починки. Особенно в отходящих под гору 2-х улицах, от базарной площади, торговали скотом и лошадями. Некоторые жители ближних деревень (особенно это наблюдалось в Бабиках) закупали на базаре скот по сходной цене и затем забивали его дома, делали вырезку мяса и везли в Пермь, а там заключали договора с пермскими богатеями и сбывали мясо им по более большой цене. На чем и наживались изрядно. Местные торговцы, которые имели свои лавки, те привозили из городов более доступный товар для деревенских мужиков и торговали им. Например, жил здесь, торговец Туров Василий Никифорович, кстати, дом его сейчас целый и невредимый. В нем находится сельский совет, а внизу библиотека. Так вот у этого Турова В.Н. в его лавке было все, что бы не потребовал неприхотливый крестьянин. Были всякие материи, скобяные изделия, кондитерские, водочные, рыба, даже вплоть до тележной мази, которая раньше тоже шла нарасхват. После НЭПа Туров В.Н. добровольно сдал все свои накопления и даже всю стройку и уехал на Волгу, где жил до старости. Уже глубоким стариком вернулся на родину.
Мужики с деревень приезжали на базар с разным немудрящим товаром. Кто привозил свежие овощи, кто разные самоделки, топорища, коромысла, лопаты деревянные, корыта, кухонные принадлежности разные, делали туеса из бересты, плели берестяные сумки – пестери, корзины и самое большее – это в огромном количестве лапти. Лаптей было столько, что ими торговали повсюду, даже около церкви. После обедни в церкви, мужики позажиточней заходили в кабак причаститься по шкалику, а которые победней – те расходились по селу к бражницам. Было у нас в селе такое ремесло: делали хмелевую из солода брагу. К базарным дням все бражницы ставили по 2-3 корчаги браги на русскую печь; эта брага называлась теплухой и продавали её по 5 копеек за котелок всему малоимущему люду. Мужичок пропьет гривенник, выпьет 2 котелка, отвязывает лошадь и идет домой.
По всей площади, по базару чинно разгуливает урядник, покручивая усы, и, для порядка, покрикивая на деревенскую бедноту: «Эй! Куда сиволапые с лошадью выперли, чать не тут ими торгуют». Или разнимает 2-х дерущихся мужиков и вскоре упрятывает в кутузку обоих. Часто наш базар посещали цыгане, и, рассказывают, что они останавливались неподалеку от села и жили табором довольно продолжительное время.
На колокольне церкви было 5 колоколов. Большой колокол висел посередине, а 4 поменьше висели в проемах окон и в тихую ясную погоду звон наших колоколов далеко разносился по округе и слышен был даже в Очере. Были и мастера по колокольному звону. Говорят, что столяр Токарев Александр Фотеевич (мой дед) был большим мастером колокольного звона. После положенного церковного звона, он вдруг начинал вызванивать на колоколах «Комаринскую». …Поп сам влезал на колокольню и прекращал эту затею, между тем восхищаясь мастерством столяра.
В 1909 году в селе Токари была открыта библиотека. И первыми библиотекарями были муж с женой: Бояршинова (Шутова) Мария Ивановна и Шутов (имя, отчество не сохранилось) её муж.
Сначала книжный фонд был небольшой, но постепенно возрастал за счет более просвещенных людей, таких как: Лихачев Иван Николаевич, Соловьев Емельян Иванович – бывший писарь волостной, Скорынин Павел Андреевич, Токарев Михаил Васильевич, Токарев Михаил Данилович и многие другие кто хоть немного был заинтересован в деле просвещения.
В 1917 году любители клубной самодеятельности: Павел Андреевич Скорынин, Токарев Василий Сидорович и прогрессивно настроенная молодежь открыли клубную работу, и эти же люди, правда добавились к ним Игнатьев Максим Самойлович, Шарунов Иван Дмитриевич, впервые вели в Токарях революционную деятельность.
После октябрьской революции долго сначала не удавалось создать советскую власть на селе. Большое сопротивление создавала вся торгово–кулацкая верхушка. Было сопротивление особенно при мобилизации в армию вплоть до бунта. Но когда главных заводил 7 человек было расстреляно, тогда дела пошли лучше как по мобилизации, так и по конфискации оружия. Была создана первая партячейка. Во время гражданской войны в Токарях проходили жестокие схватки с белыми. По рассказам местных жителей и участников этих боев, как, например, Шарунова Ивана Дмитриевича, ветерана 29 дивизии с1919 г.: летом белые наступали на Токари со стороны Петраков и наши, окопавшись на окраине села, были в обороне. В крайней избе (хозяйка Токарева Пелагея Лупентьевна) в окнах было установлено 2 пулемета, а ниже, через дорогу была установлена батарея легких орудий. И был, говорят, жаркий бой, где со стороны белых были большие потери. По неполным данным они потеряли до 70 человек солдат и 6 офицеров, которые после отступления красных были похоронены в церковной ограде. Но в виду малочисленности нашего заслона, пришлось отступить. В деревне Спешково и Рогали наши части тоже дали бой, а затем отступили в Путино, после отступали до Глазова. После ухода белых из Токарей, тут опять создалась трудность восстановления Советской власти и, в частности, сельского совета, для чего был вызван Лещевский отряд, который навел порядок на месте. В задачи отряда входила борьба со спекуляцией, конфискация хлеба у специалистов и раздача его беднякам.
Во время НЭПа наши торговцы опять ожили. Да и крестьяне получили землю и начали понемногу налаживать свои хозяйства. Правда во время раскулачивания местные власти допускали грубые ошибки, иногда, как говорится «перегибали палку». Так пострадали некоторые небогатые хозяйства… не имевшие большого достатка, а по подстрекательству и всяким ложным доносам.
Потом была коллективизация и в Токарях почти 90 % крестьянских хозяйств организовались в колхоз «Восход», который существовал до укрупнения. Затем был укрупнен в колхоз «Имени 21 съезда» и в последние годы на базе этого колхоза был создан совхоз Токаринский. …После того как в д. Кулики организовалась Зотинская МТС и в колхозы пошли трактора и комбайны, жизнь более менее стала налаживаться. Сначала люди, да и мы школьники того времени, не верили, что по нашим полям пойдут такие машины, которые будут одновременно жать и молотить хлеб. И я, как сейчас помню: когда нам сказали, что из Куликов вышел к нам комбайн, то мы ребята всего села, а нас в то время было человек 30, убежали навстречу за5 кми шли рядом до села с комбайном и не знали куда деваться от восторга. А через день, когда комбайн вышел в поле, то собрались почти все жители от мала до старого. И удивлению не было предела, старушки крестились, утверждая, что в этой штуковине сидят нечистые и замазывают всем глаза. И верно, при остановках многие подходили и заглядывали в отверстия, но никак нечистых там не видели и постепенно привыкли. И если потом в хорошую погоду что – то ломалось у комбайна, то эти же люди на чем свет стоит костерили комбайнеров и трактористов. Колхоз начинал постепенно подниматься, хотя он и был небольшой, но одних лошадей было уже больше 40.
Была в Токарях и своя мельница, правда, она была построена до революции, но достаточно большая. Двигатель, который работал на нефти, привезли со станции Бородулино (12 км) на специально сделанной громадной величины (телеге) и запряжено в неё было лошадей 40, а маховик шел по земле. Работала мельница круглые сутки на 3 мукомольных станка, а четвертая была круподерка. Был в нашем селе и маслозавод. Сначала он ютился в бывшем крестьянском доме, а в 1957-1958 годах был выстроен новый, на месте бывшей мельницы. И работал до1970 г.
Вскоре после полного восстановления советской власти была создана школа крестьянской молодежи (ШКМ) семи классов. И в Токарях прибавилось интеллигенции, был построен, хотя и небольшой клуб.
Церковь работала до1939 г., а затем её прикрыли и почему – то не стали собираться базары. Но всей нормальной жизни помешала война. Мне не забыть …как с утра 22 июня мы, 6 ребят, пошли недалеко в лес за маслятами и играли в траве в прятки, когда услыхали в селе звон колокола (один церковный колокол был оставлен для пожарной). Мы думали, что пожар и со всех ног побежали в село, но нигде не видно было ни огня, ни дыма. А против с/совета собралась толпа людей и директор школы Шильников Александр Леонидович по детекторному приёмнику передавал речь В.М.Молотова: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Тихо стало в Токарях. Люди приходили с работы и, закончив домашние дела, шли к соседям, кто получал газеты и с замиранием сердца слушали, что было написано в сводке… Не слышно стало вечерами треньканья балалайки и задорных частушек наших девчат, людей словно бы придавило гнетом и как – то даже боялись громко разговаривать. Только у с/совета ежедневно стало оживленней. С каждого из 4-х колхозов нашего совета отрядили по дежурному на лошади. Обычно это были ребята побойчее и поочередно сидели у телефона. И часто среди ночи, нужно было вызвать кого – то в с/совет, то дежурный немедленно вскакивал на коня и сломя голову мчался выполнять приказание.
Началась мобилизация людей на фронт. Первыми мобилизовали у нас 3-х мужиков: Лимонова Ивана Матвеевича бригадира колхоза, Токарева Ивана Макаровича колхозника и Гладкова Кузьму Илларионовича, который работал библиотекарем. Провожали этих людей всем селом. Много было слез и много разных наказов и пожеланий, а потом ежемесячно кого–либо отправляли. Люди поняли, что от их усиленного труда много зависит и, не считаясь ни с чем, работали от зари до зари, и, бывало, еще ночами молотили хлеб. Дорога, что проходила через Токари в Бородулино из Кленовки не стояла ни днем ни ночью. Круглые сутки шли обозы со всех ближних и дальних колхозов. Везли все. Хлеб, картошку, сено, овощи, вели мобилизованных лошадей, гнали скот на мясо. Часто с разъезда Волегово (в3 км) приходили эвакуированные из многих городов, временно оккупированных врагом. Бедные люди променять готовы были последнюю одежду с себя, но большинство жителей села понимали и жалели их и ничего не брали, а их наделяли как могли: картошкой, овощами, яйцами, молоком, в общем всем, чем могли поделиться.
Мы, ребята повзрослее, работали в колхозе наравне со взрослыми, косили на сенокосилках. Возили копны, ездили в Бородулино с сеном и хлебом. Ходили часто на разъезд, уносили молоко, свежую картошку, ягоды и грибы. И если останавливался санитарный эшелон, то все отдавали раненым даром или солдатам, едущим на фронт. Железная дорога была перегружена до отказа. С Запада шли эшелоны с заводским оборудованием, с эвакуированными людьми, санитарные эшелоны с ранеными. А на Запад, и мы это видели и гордились, шли составы с танками, пушками, самолетами и ехали солдаты, да еще часто с песнями. Мы осознавали, не так – то просто победить русских людей. Зимами люди вязали носки и варежки, шили кисеты, вышивали носовые платки и отправляли посылки на фронт. Подписывались на государственный заем и часто собирали деньги на танковые колонны или на эскадрильи самолетов. Жил в деревне Гришино нашего совета кузнец Родин Михаил Иванович. Так вот он ездил в Пермь и там продал бочонок меду, так как у него была своя пасека и мешок денег принес в с/совет и вывалил на пол, и сказал, что это от него или на самолеты или на танк.
Люди вообще не жалели ничего. Сами, бывало, оставались ни с чем, работали почти даром, но не роптали. Многие подростки, парни и девушки были мобилизованы в школы ФЗО и ремесленные училища и заменяли там ушедших на фронт у станков. Люди с опаской глядели на почтальона так как не знали, что он принесет сегодня: радость или горе. Многие уже получали похоронки, но продолжали надеяться – может быть ошибка. Вернулись и некоторые солдаты раненые из госпиталей. И когда уже наши войска прогнали врага с территории нашей страны, то люди воспрянули духом и еще сильнее трудились и отдавали все для полной победы над врагом.
С нашего села ушло на фронт 42 человека, больше половины сложили головы в боях за Родину. Кто вернулся, то большинство были раненые, контуженные. Сейчас, каждый год в День Победы жители села собираются у памятника павшим в борьбе с фашизмом и вспоминают тяжелые годы войны».
Безгодова, К. Роза токаринских ветров / К. Безгодова // Очерский край. - 2017. - 9 апреля. - С. 9.
