Родился 4.06.1928 в п. Очер; призван Очерским РВК в августе 1943; доброволец. Учился в Соловецкой школе юнг, принимал участие в Великой Отечественной войне, старшина 2-й статьи, рулевой с 1944, сигнальщик, катер 4-го дивизиона морских охотников, Балтийский флот; Эзель, Лиепая, Рюген, Свенемюнде, Штеттин, Висмар. Демобилизован в 1950 г. Награждён медалью Ушакова. Получил два осколочных ранения в живот. После войны работал на Очёрском машзаводе, мехзаводе. Был инициатором создания в Очёре обелиска в честь юнг ВМФ.
Многие, мои сверстники со школьной скамьи встали к заводским станкам, ковали боевое оружие — мины, гранаты. А кто постарше — на фронт. Нашему младшему поколению в то суровое время не хотелось оставаться в тылу. Сначала мы с приятелями Веней Куфляковым, Костей Чазовым и Юрием Красноперовым пытались поступить в автоспецшколу, но нам велели еще подрасти.
Но вот настал и наш счастливый день. Узнав о создании первой в Советском Союзе школы юнг Военно-Морского Флота, мы пришли в райком ВЛКСМ к первому секретарю ТА. Седовой с заявлениями принять нас в комсомол и добровольцами направить в школу юнг, что и было сделано. После медицинской комиссии 23 августа 1943 года уехали в Пермь, на сборный пункт. В Перми медкомиссия была построже — нас крутили и вертели на электрокресле-тренажере. Не все выдержали. Кого укачало, кто не прошел по росту, кто — по зрению. Из пяти очерцев нас осталось двое — Веня Куфляков и я. Вручили принятым по четыре сухаря и по две пачки горохового концентрата и повезли в сторону Архангельска.
Последняя чистка в наших рядах была во флотском экипаже. Снова медицинская и мандатная комиссии, диктант по русскому языку, задачи по геометрии. После бани выдали морскую форму, посадили на тральщик и на транспортный корабль и в сопровождении морских охотников доставили в школу юнг на Соловецкие острова.
Я попал в роту рулевых, расположенную в 16 километрах от знаменитого Соловецкого монастыря, где каждый камень — история. Жили мы в землянках, спали на нарах, учились в здании бывшей тюрьмы, оборудованном под учебный корпус. Построили полигон, столовую, пекарню, сами выпекали хлеб. Мылись в баньке, в которой, по преданию, парился Петр Первый. Во всяком случае, она так и называлась — банька Петра I.
Через год, в сорок четвертом, в школу юнг прибыли новички, и среди них — мои давние друзья из Очера Костя Чазов, Юра Краснопёров, Слава Земцов, не прошедшие медкомиссию при первой попытке стать юнгами. От встречи с земляками радости моей не было предела.
С Костей я успел лишь обменяться бляхами на память. Для нас, уже сдавших госэкзамены, прозвучала команда сдать постельные принадлежности, получить краснофлотские книжки и строиться для отправки на корабли действующего флота. Меня направили в 4-й дивизион морских охотников, базировавшийся в г. Таллине.
Первое мое боевое крещение — десант на остров Эзель в должности рулевого-сигнальщика. Это было 24 сентября 1944 года. Ночью в непогоду мы вышли в море по боевой тревоге с автоматчиками и минометчиками на борту. При высадке десанта вас обнаружила береговая батарея противника и открыла ураганный огонь. Для поддержки первого броска вступила в бой гвардейская канонерская лодка.
Поступил приказ снять треть личного состава с кораблей в помощь десантникам. Команда нашего катера построилась по левому борту. Вдруг слышу приказ выйти из строя: — Юнга Бурдин, три шага вперед! Командир катера М. Цкитишвили молча показал мне на носовой отсек. Это означало, что меня отстраняют от участия в операции на берегу. Залез я в отсек, упал на рундук и чуть не разревелся. Ругаю себя: зачем встал в строй, когда можно было в темноте незамеченным сойти по трапу на берег с матросами. Открылся люк. Почти влетел в отсек мичман дядя Сережа, встряхнул меня, посмотрел ласково и сказал: — Юнга Бурдин, наверх! Не чувствуя ног, я выскочил за ним на палубу.
Уже началось. По сигналу зеленой ракеты подходил второй бросок десантников. И вот мы на берегу. Земля вздрагивала и горела, все звуки слились в какое-то эхо. Матросы сбрасывали бушлаты и шли врукопашную. Пригибаясь к земле, я бежал за дядей Сережей. Вдруг он споткнулся и упал. Припав к нему, ощутил под руками что-то липкое и теплое. Осколок вражеского снаряда попал ему в голову, снес часть черепа. По моим щекам текли слезы. Ничем яне могпомочь. Взял его автомати билпо вспышкам огня в сторонуврага, приговаривая: — Это — за дядю Сережу! Противник был сброшен с острова.
Довелось также участвовать в уничтожении лиепайской группировкинемецко-фашистских войск при высадке нашего десанта на остров Борнхольм, пройти всю Балтикувдоль и поперек,Латвию,Литву,Польшу,Восточную Пруссию,Германию. Окончилась война. Но не для всех. Я продолжал службу в 11-м дивизионе тральщиков под командованием капитана первого ранга Вдовиченко. Тралили магнитно-акустические минызамедленногодействия,имеющиеогромную разрушительную силу. Осенью сорок пятого рано утром, в шесть часов, вышли «пахать» море в районе порта Свенемюнде.
Неласковый ветер обжигал лица матросов,Прозвучалакомандаперестроитьсяиз кильватерной колонны уступом, застопорить машины, минерам — наверх, поставить тралы. Лебедки заледенели от холодного ветра. Волны окатывали людей, пытаясь сбросить за борт. Тралы готовы. Снова заревели машины; тральщики, натянув «поводья», впряглись в дело. Вскоре раздался оглушительный треск, и столб воды поднялся в небо. Еще одна «круглая смерть» уничтожена. А сколько их еще оставалось на нашем пути!
За последние годы мне выпала честь побывать на встречах ветеранов Балтийского и Северного флотов и школы юнг. Встречи проходили в Перми, Свердловске и на Соловецких островах. Незабываемые дни! Следующаяпредстоит в будущем году в Заполярье. При Пермском совете ветеранов Великой Отечественной войны организована секция юных добровольцев — бывших юнг во главе с нашим земляком, воспитанником Очерского детского дома Алексеем Петровичем Леонтьевым, проживающим в с. Калинине, Кунгурского района. Он окончил школу юнг с первым набором. В Закамске создан музей бывших юнг Пермской области.
Бурдин И. Ф., "Знамя труда" от 9 мая 1979 г.
